- Возвращаясь к визитам оппозиционеров. Народ их не одобряет, но приветствует восстановление авиасообщения, хотя бы временное. Значит ли это, что Россия нашла способ, как повернуть грузинский народ к себе лицом?
- Не могу сказать, что Россия нашла подход. Это не подход. Это отдушина определенная. Есть, конечно, люди, которые считают, что именно в таком формате должны быть отношения. Но я считаю, что Россия должна восстановить широкоформатные отношения. Оккупация оккупацией, естественно для меня это совершенно неприемлемый факт, но я считаю, что процесс диалога должен состояться. Даже до деоккупации. Сейчас у нас что происходит? Вот, например, до 90 года между Россией и Грузией была административная граница, которая неделимитизирована и недемаркирована уже сколько лет, в основном это российские власти не хотели и не хотят вести переговоры по этому поводу. Тогда у нас было 44 перехода через Кавказских хребет между Россией и Грузией. С одной стороны их контролировали российские пограничники, с другой грузинские. Сейчас из этих 44 переходов 24 контролирует Россия и с той и с другой стороны. Этот процесс идет. Например, из 9 зон расселения населения на Кавказском хребте 5 целиком контролирует Россия. Так, за последние два года российские пограничники прибрали к рукам 24 километра квадратных Горной Тушетии.
- Вы имеете ввиду отступление, как на Мамисони?
- Мамисони - это не зона расселения. Это точка соприкосновения. Но там российские пограничники заставили грузинских уйти вглубь на 20 километров. Российские пограничники заняли ту метеостанцию, которую занимали с 1995 по прошлый год грузинские пограничники. Заняли и там стоят. У населения там были свои земельные участки и сенокосы, и они пока беспрепятственно эти занимались. Это как бы нейтральная зона. Такие зоны создают российские пограничники, а через год-полтора их занимают.
- Грузинские власти этот факт опровергают
- Я лично был в прошлом году на Мамисони, и со мной были представители от правящей партии из парламента. Мы все воочию видели это все, так что это факт.
- То есть вы считаете, что надо восстановить отношения, чтобы прекратить аннексию постепенную?
- Да, но я под отношениями подразумеваю формат переговоров в присутствии международных институтов либо больших стран, которые пользуются уважением обеих сторон. Я не знаю, что будет предметом переговоров, но они должны быть. Потому что вся эта канитель с чартерными рейсами, по экономическим вопросам возвращение грузинской продукции на российский рынок, это все мелочь. Первостепенно создание вот такого формата. Мы должны к чему дойти, нельзя, чтобы это продолжалось бесконечно.
- Как вы прокомментируете слухи о том, что власти Грузии сами ищут контактов в Кремле, и что Ногаидели действует с их согласия?
- Насчет Ногаидели я могу объяснить. Если мы вспомним того же Шамиля Басаева, его Россия использовала в Абхазии, а потом он объявлялся террористом номер один. Его использовали спецслужбы, а потом он боролся против Москву. Также Усама бен Ладен был создан американскими руками, а потом повел борьбу против Америки. Иногда есть люди, интересы которых совпадают с интересами государства. То же самое - Ногаидели. Его интересы совпали с государственными интересами. Но не в том смысле, чтобы он контакты налаживал, а том, чтобы он закрыл эту нишу другим политическим партиям и союзам.
- А как же Бурджанадзе?
- Появление Ногаидели было приятным, но не решающим для Москвы. Я не думаю, что в Москве не знают цену здешним политическим деятелям. Как раз появление Бурджанадзе было в другом ключе. У нее широкий круг знакомств в Москве, ее посчитали весомой фигурой. И у нее точно не может быть никаких контактов с грузинскими властями. Однако оппозиция может только создать фон, не может решать вопросы в Москве. Переговоры могут остаться нереализованными. Я слышал, что власти Грузии ищут контакты в Москве. Сам это ни подтвердить, ни опровергнуть не могу, но считаю это логичным. Надо такие вещи делать, и если они этим занимаются, то это неплохо.
