Вместе с тем слова Святейшего патриарха-католикоса Илии II девальвируются тем, что он сам далеко не единожды, начиная как раз с 1990 г. делал политические заявления в отношении Южной Осетии, утверждая ее государственную неотторжимость от Грузии. И даже в этом своем ответном заявлении он не удержался от чисто политической формулы о том, что земля Южной Осетии перед всем миром признана «древней грузинской землей». Но границы в этом регионе были подвижны. Да и спор о государственных границах - это спор народов, а не спор церквей. В конце концов, для Церкви не так важно, чья это земля - грузинская, осетинская, российская или чья-то еще. Важно, то что на ней живут люди, которые хотят быть православными христианами, хотят спасаться . На мой взгляд, вот здесь предстоятели двух великих церквей - Грузинской и Русской должны суметь найти общий язык, чтобы никого не оттолкнуть. Поэтому в некоторых случаях они должны проявлять то, что греки назвали «экономией», то есть занимать позицию умолчания, не подчеркивать политические разногласия народов своими заявлениями, - считает Зубов.
Истинно верующие обеих стран стремятся к сглаживанию разногласий между русскими и грузинами. Однако сохранение этих духовных связей никак не укладывается в ту модель будущего Грузии, которую реализует нынешнее правительство. Поэтому так часты информационные атаки на грузинскую церковь и регулярное очернение московского патриархата перед грузинской публикой. Из этой же оперы - обвинение грузинского парламентария Шоты Малашхия в адрес РПЦ за то, что в 19 веке «по указке Кремля» устранила автокефалию Грузинской церкви.
Российская история этот факт не отрицает, но очень просто объясняет. «Российская православная церковь была абсолютно подчинена государству, действительно превращена в ведомство православного исповедания, начиная с Петра Первого. И что говорил император, то исполняла церковь, - говорит Зубов - Это очень печальное явление, которое стало одной из причин, почему во время революции 1917-1922 гг. в России народ отошел от веры. Ликвидация грузинского католикосата при Александре I - это, безусловно, была ошибка, допущенная светской властью. А Российская Церковь эту ошибку провела в жизнь, что имело очень много негативных последствий».
Игорь Якимчук тоже считает нелогичным проводить параллели между 19 и 21 веками. «То был синодальный период, и Русская церковь сама была в подневольном положении. Ею руководил обер-прокурор Священного Синода, лицо гражданское и назначаемое императором. Напрасно это вспоминают в связи с современными событиями. Ведь очевидно, что Церковь придерживается совершенно самостоятельной позиции», - отмечает священнослужитель, напоминая, что РПЦ не меняет позицию по каноническим границам ГПЦ, которые охватывают Абхазию и Южную Осетию.
Более того, Российская православная церковь, в то время как светские власти прервали дипломатические отношения, предложила Грузинской церкви обменяться послами. И в Тбилиси для пастырского служения среди русскоязычных верующих в конце прошлого года отправился архимандрит Роман (Лукин), клирик Московской епархии, а в Москву из Грузии приехал архимандрит Вахтанг (Липартелиани). «Они служат, и очень успешно. Благотворно их служение влияет на развитие наших отношений. Если есть какие-то поручения, их иногда используют для переговоров. Диалог в прекрасном состоянии», - подчеркивает Якимчук.
Что касается визита в Грузию российского патриарха Кирилла, анонсированного в январе архиепископом Илларионом Волоколамским, то пока подготовка к нему не ведется. Как пояснил секретарь РПЦ по межправославным отношениям, «патриарх посещает поместные церкви в порядке диптиха, то есть старшинства предстоятелей этих церквей». «В ближайшее время состоится визит в Антиохийский патриархат, который в диптихе находится на третьем месте. Грузинский патриархат находится на шестом месте, поэтому о визите туда говорить преждевременно», - добавил собеседник GeorgiaTimes.
