Эдуард Шеварднадзе, когда комиссия только начинала работу, выразил готовность сотрудничать с ней. На обвинения силовиков, ранее бывших у него в подчинении, он отреагировал скептически. «Экс-шефу службы безопасности Грузии Игорю Гиоргадзе я не верю. Я не доверял ему и тогда, когда он был министром безопасности. Что же касается того, что Гамсахурдия был объявлен в розыск, это было всем известно. О его ликвидации мне стало известно поздно».
Вместе с тем, Шеварднадзе подтвердил, что преследовали Звиада две группы: МВД и службы безопасности под руководством Гии Гулуа и Автандила Иоселиани. Значит, ответственность лежит на них.
Еще одну версию гибели отца лоббирует другой сын Гамсахурдиа - Гиоргий. Он считает, что «грязную работу» сделали члены подразделения российского спецназа «Вымпел». А место, где он скрывался, указали грузинские спецслужбы.
Минувшей осенью в Грузии был устранен один важный свидетель событий 17-летней давности, который мог бы пролить свет на убийство первого президента. В своей квартире в упор были расстреляны бывший замминистра МВД Грузии Тамаз Нинуа и его жена. Три дня назад в Тбилиси начался судебный процесс по этому делу. Однако подсудимый Тамаз Гогия обвиняется не в «заказухе», а в убийстве из корыстных побуждений. Впрочем, свою вину он не признает.
После показаний Сигуа депутаты вызвали Шеварднадзе на заседание комиссии официальным письмом. Журналисты безуспешно пытались добиться новых комментариев от экс-президента. Руководитель его пресс-службы Марина Давиташвили заявила агентству «Новости-Грузия», что он уже достаточно много говорил об этом деле.
Комиссия не носит статуса следственной и не может вынудить экс-президента дать показания. Однако она может инициировать возбуждение уголовного дела, если представит прокуратуре достаточно аргументов. Пока все они основываются на устных заявлениях. Причем некоторые свидетели (Гиоргадзе, Китовани) не могут даже приехать в страну, поскольку скрываются от преследования грузинских правоохранителей.
И все же над Шеварднадзе нависла угроза. Правда, в одном из интервью он как-то пошутил, что тюрьмы не боится, поскольку сможет там писать мемуары, а больше ничего ему от жизни уже не надо. Однако перспектива остаться в истории «заказчиком» расстрела своего предшественника, вряд ли его привлекает.
