В то время в Грузии была очень тяжелая атмосфера. Что ни день, то митинг или массовая демонстрация с лозунгами типа - "русские, убирайтесь". В зависимости от региона и его этнического состава лозунги могли меняться. В то время, в центральных районах Грузии уже вовсю прессовали тех же осетин. Новые грузинские военные а еще вчера узники тюрем отрабатывали свое мастерство в организации грабежей и поджогов домов.
В Абхазии, где грузинское население составляло всего сорок процентов, грабить и поджигать было сложнее. Людей старались выживать другими способами. В то время была практика создания разных благотворительных обществ, которые скупали землю и дома у представителей негрузинского населения и передавали эту недвижимость грузинам. Слово «скупать» здесь неуместно. К людям просто приходили, сообщали им цену, за которую готовы выкупить дом, а она разумеется была значительно ниже рыночной, и давали несколько суток, чтобы убраться с пожитками.
Были и другие практики решения демографического вопроса.
В Абхазии, в 1991 году войны еще не было. Но общество уже четко разделилось на два лагеря. Грузины жили в Грузии, все остальные в Абхазии. По этническому признаку разделились предприятия, власть, учебные заведения и даже детские сады.
В феврале 1992 года, когда Госсовет Грузии сверг Звиада Гамсахурдиа показалось, что националистической истерии пришел конец. Но ожидания были тщетны. Всего через полгода после этого началась абхазская война. Вот на ней уже грузинский национализм смог разгуляться вовсю. Теперь можно было не имитировать цивилизованный политический процесс. Абхазов, армян и русских просто вырезали деревнями, грабили и жгли их дома. Не будем подробно останавливаться на деталях абхазской войны, о ней очень много написано. Заметим только, что именно события 1992-1993 годов зацементировали в Грузии новое отношение к России как к врагу. Потому что во-первых, на помощь абхазам пришли тысячи добровольцев из России, и, прежде всего, ее кавказских республик, а во-вторых, оказавшееся в тяжелейшей ситуации население надеялось на помощь из России.
Когда, в 1993 году война была в пух и прах проиграна, общественное сознание в Грузии не могло признать, что страна потерпела поражение в войне с заведомо более слабым противником - абхазскими отрядами, которые войну начинали с охотничьими ружьями. Решение проблемы было найдено быстро. Виновной в поражении была назначена Россия, и все стало на свои места. Россию победить в любом случае невозможно. И таким образом, поражение не выглядит таким позорным. Как и всё в грузинской идеологии, тезис о том, что на самом деле воевала и победила в Абхазии Россия, очень быстро укрепился в сознании людей. И именно с тех пор, Россия для Грузии стала полноценным врагом.
А дальше такое отношение к России только крепло. И все это несмотря на то, что в середине 90-х Россия вела абсолютно прогрузинскую политику: ввела жесткую блокаду Абхазии и поддерживала Эдуарда Шеварднадзе.
Слово "оккупант" по отношению к российским миротворцам в грузинской прессе вполне утвердилось уже к 2000 году. В Москве всей этой открытой враждебности, как будто и не замечали. Шеварднадзе бесконечно лавировал между Россией и США, и в Кремле оставались надежды найти как-нибудь общий язык. Но в Грузии общественное мнение уже возложило на Россию всю вину за развал страны, экономические неудачи и все остальные проблемы. Так считала интеллигенция, так считали политики, так считала молодежь.
Действительно, к 2003 году положение страны было абсолютно критическим. Кто-то в этом должен быть виновен. Тем более, к этому времени появилась определенная поддержка Абхазии и Южной Осетии со стороны России. Никуда прежде невыездные граждане республик старались получить российское гражданство, чуть мягче стал пограничный режим.
Для Михаила Саакашвили борьба с Россией стала фундаментом идеологии. Эта идея при нем и качественно выросла. У нового лидера страны появились амбиции создать международный антироссийский фронт, что позволило бы ему стать фигурой, влиятельной в мировой политике.
Этот проект не удался, но риторика новых властей стала настолько очевидно антироссийской, что в Москве, наконец обратили на это внимание. Поддержка Абхазии и Южной Осетии усилилась.
И даже при этом 08.08.08 могло бы и не быть. Но у Саакашвили оставались невыполненные обязательства перед избирателями - вернуть в состав страны Абхазию и Южную Осетию. Сначала он думал, что это будет также легко, как изгнать Абашидзе из Аджарии. Ведь «взятие» Батуми тоже объявили победой над Россией. Когда стало ясно, что «агрессивное миротворчество» в этом деле не помогает, президент стал готовиться к войне.
Одним словом, если посмотреть на то, как со временем трансформировалось отношение грузинского общества к России, то август 2008-го кажется совершенно очевидным и закономерным результатом.
Практически в каждой постсоветской республике есть политический спектр, который присваивает России роль исторического врага. Но только в Грузии "антироссийство" стало национальной идеологией и культом. Несмотря на беды, которые этот культ принес с собой, уроков никто похоже, так и не извлек.
