Оказывается, первый проект строительства этой транспортной артерии появился еще в 1920 году. Его автор - Рутен Гаглоев, талантливый осетинский инженер. Как раз в это время на юге Осетии происходили события, которые теперь названы геноцидом осетин 20-х годов. Все так же, как сейчас. Грузино-осетинский конфликт, поддержка осетин с севера, давление грузин с юга. Между прочим, тогда в Тифлисе вопрос строительства тоннеля бурно осуждался. Грузины не хотели, чтобы таким образом "русские открыли себе дорогу в Грузию".
Жизнь Рутена Гаглоева, поставившего главной своей целью пробить путь между двумя Осетиями через главный Кавказский хребет, прервалась трагично. Он добыл взрывчатки, с помощью которой можно было взрывать горную породу, и начал строить подъездную дорогу к порталу будущего тоннеля. Но во время обеденного перерыва на стройке его отозвали в сторону "люди из Грузии" и застрелили на глазах у рабочих.
Тогда грузинская партия добилась победы. Строительство тоннеля было остановлено, а в последующие десятилетия при Сталине сама Северная Осетия чуть не попала в состав Грузии. Даже говорить о возобновлении строительства Транскавказской магистрали было небезопасно. Лишь в 60-х годах появилась возможность поставить этот вопрос на повестку дня. Уже тогда осетины взялись за дело по-настоящему. Первым секретарем Северо-осетинского обкома КПСС в те годы был Биляр Кабалоев, скончавшийся совсем недавно, в 2009 году.
Разные источники по-своему описывают всю эту историю. Однако факт в том, что все сторонники проекта понимали - надо будет обыграть Грузию, а точнее - ее "хитрого лиса" Эдуарда Шеварднадзе. Кабалоеву было трудно подобраться к Брежневу, а для столь важного проекта именно он должен был сказать свое "да". Тогда главный коммунист Северной Осетии заказал золотой бюст Брежнева и преподнес его ему в дар. Генсек был снисходителен и дал добро. Однако этого оказалось недостаточно. Необходимо было пройти согласования как минимум в Министерстве обороны и Госплане. Большую роль в этой ситуации сыграл Знаур Гассиев, в то время занимавший пост первого заместителя главы правительства Юго-Осетинской автономной области. У него были выходы на партийное руководство Армении и армянскую общину в Москве, включая маршала Баграмяна. Ереван недвусмысленно дал понять, что поддерживает проект, возможно, стараясь как-то приуменьшить слишком явное политическое доминирование Тбилиси в регионе. Все удалось сделать так, как планировали. Однако сейчас есть две интерпретации позиции самого Баграмяна. Согласно одной версии, он поддержал строительство Транскама, согласно второй - выступил против, сказав, что "не надо делать дырок в Кавказском хребте".
Читайте также: Южная Осетия за базар не отвечает
Но самым большим препятствием для строительства тоннеля оказалось Политбюро. Дело в том, что стоимость проекта была настолько большой, что для ее одобрения необходимо было его согласие. Вне всякого сомнения, Шеварднадзе завалил бы идею. Поэтому первый секретарь Северо-осетинского обкома КПСС Кабалоев нашел возможность опустить смету ниже порога в сто миллионов рублей. Таким образом, проект мог быть согласован лишь с нижестоящими инстанциями.
Прошло совсем немного времени и стало ясно, почему за "хорошее дело" - еще одну дорогу - шла такая борьба. Есть Рокский тоннель - есть Южная Осетия. Без него не было бы и Южной Осетии.
