Закончился визит в Израиль президента России Владимира Путина. Это событие приравнивается некоторыми обозревателями к самым нашумевшим государственным вояжам в мировой истории. Известный аналитик газеты "Хаарец" Хадар Примор сравнил приезд Путина с визитом Президента США Ричарда Никсона в Китай в 1972 году.
Подчеркнем для контраста, что американский президент Барак Хуссейн Обама ни разу с момента избрания не удостоил Израиль своим посещением. Он трижды побывал в ближневосточном регионе, но демонстративно избегал посещения Израиля. Сближение американцев с "мусульманскими братьями" разных сортов, нашедшее свое выражение в открытой поддержке нового кандидата на выборах в Египте, требует отказа от дружественной Израилю риторики и политической жестикуляции, которые отличали стиль Рональда Рейгана и Джоржа Буша-младшего.
Арабская весна застала врасплох все спецслужбы мира. Однако можно сказать, что Израиль сумел сориентироваться быстрее других в новой ситуации, а Россия принимала решения крайне медлительно и неохотно, невзирая на то, что ее интересы прямым образом затрагивались в Ливии, а особенно - в Сирии. Похоже, что только сейчас Москва начинает определять свои позиции и интересы в свете происходящего. Кремлевские стратеги осознали, насколько схожи сегодня интересы Москвы и Иерусалима.
Ранее мы писали: Кому роет яму Израиль?
Видимо, в Москве решили пересмотреть те догмы, которые лежали в основе советской и российской политики на Ближнем Востоке. На сегодняшний день арабский мир представляет собой силу, в различной степени монолитно-враждебную по отношению к России.
Взаимоотношения с арабами не были гармоничными и в пору безоговорочной поддержки их Советским Союзом. Так, Саудовская Аравия и прочие страны Персидского залива никогда не жаловали Москву. Дружба с Египтом тоже не оправдала себя: уже в 1972 году президент Садат выслал советских советников, а после войны 1973 года он полностью переориентировался на Вашингтон. Стоит вспомнить, как активно поддерживали антисоветскую борьбу в Афганистане практически все арабские страны, а также Иран, где СССР и Россию величали "малым сатаной". Если добавить к этому факт присутствия в 1999 году в Чечне семи тысяч арабских боевиков, о чем рассказал тогда председатель комиссии по иностранным делам Госдумы Дмитрий Рогозин, и что значительную часть оных составляли "палестинцы", то естественным будет вопрос: что еще должно было произойти для убеждения МИДа России в необходимости сущностного пересмотра ближневосточной политики? Стоило ли доводить дело до того, что у Москвы не осталось опоры в регионе, исключая бесноватых из "Хизбаллы" и "Хамаса"? Да и как можно полагаться на тех, которые сегодня заливают кровью асфальт Тель-Авива, а завтра командуют извергами в Чечне, отрезающими головы российским новобранцам?
Стоит предположить, что в Москве не могли не знать об израильском присутствии в Ливии в начале гражданской войны. Там работали частные структуры, оказавшие некоторую помощь полковнику Каддафи, но успевшие покинуть регион до полного падения режима, таким образом избежав расправы. Эта позиция Иерусалима была продиктована собственными интересами, а не желанием записаться в оппозиционеры американскому экспансионизму. Как и предупреждала израильская разведка, сразу после падения Каддафи открылся громадный поток оружия из Ливии в сектор Газа.
Еще более очевидна общность интересов России и Израиля в ситуации, создавшейся в Сирии. Похоже, в Москве оценили ход президента Шимона Переса, когда тот призвал мировое сообщество отказаться от интервенции в Сирию. Он сделал это две недели назад во время получения в Вашингтоне высочайшей награды - Медали Свободы. Во избежание открытого конфликта с американцами, Перес заявил накануне, что восхищается смелостью и свободолюбием сирийской оппозиции, а затем ясно дал понять, что Израиль категорически противится насильственному свержению режима Асада.
