- Азербайджанское агентство тренд сегодня предположило, что Зураб Ногаидели действует с согласия тбилисских властей и даже, может быть, снова займет пост в правительстве Саакашвили. Как вы прокомментируете такой вариант развития событий?
- Это совершенно исключено. Я в гуще событий нахожусь, в этом плане. Более, к сожалению, острой конфронтации чем как у нас с Саакашвили и его режимом, пожалуй, ни у кого и нет. Травля идет в самых худших традициях тоталитарного режима. Нас обвиняют и обвиняют во всех грехах: враги народа, шпионы, предатели, все что угодно. Режим потонул в этом потоке лжи. Вспомните, имитацию вторжения в передаче телеканала «Имеди» в марте, которая вызвала панику. Так что этого нет. Эксперты (я сейчас вспомнил политолога Рамаза Сакварелидзе) они говорят: «Если бы у режима Саакашвили были бы мозги (я цитирую политолога), то они бы конечно ухватились за эту возможность, которую оппозиция сумела им предоставить тем, что наладила контакты. Однако судя по всему, нет этих мозгов и все знают, что женевский процесс на корню был зарублен Саакашвили, который ультиматум выставил российскому руководству такой, какой не выставлял Наполеон Бонапарт, который взял Москву и находился в Кремле. Такие вот неадекватные действия. Тут ни с чем не могу согласиться, потому что это не так.
- Нино Бурджанадзе, подводя итоги поездки в Москву, заявила, что услышала политической послание, и она так говорит: «Хотелось бы верить в желание России строить отношения на основе взаимных интересов». То есть не то, чтобы она видит это желание, а хочет в него верить. А верите ли вы России, которую власти называют оккупантом?
- Исходя из государственных соображений, я вполне верю. Конечно, на этом этапе конкретное российское руководство, которое сейчас имеется, никоим образом не согласится взять обратно или аннулировать признание Абхазии и Южной Осетии. Это реальность. И в мире нет, подчеркиваю, во всем мире нет той силы, которая бы могла в краткосрочном периоде заставить руководство России отменить это решение, хоть страны НАТО, хоть кто угодно. Они принимали участие в параде в Москве. Войска Соединенных Штатов Америки, Франции, Англии, Польши - они маршировали 9 мая. Вот такие отношения сегодня. Так что такой силы нет. Однако для России сегодня тяжелое бремя и политически и экономически признание этих регионов. Так уж случилось, что это произошло. Но что касается остальной территории Грузии, что я вполне верю в то, исходя из государственных соображений, что никаких других интересов у российского руководства быть не может, кроме нормальных отношений с Грузией. А вот эти нормальные отношения, после того, как Саакашвили уйдет с поста, они могут привести нас к тому, о чем мы все мечтаем: чтобы было единство в Грузии, но единство не только территориальное, потому что главное - люди. Если какие-то люди, живущие на какой-то земле не хотят жить с другими, то хоть руки выворачивай. Насильно - это значит иметь перманентный конфликт, который через час все может разрушить. А вот добиться того, чтобы мягко дружественно добиться, чтобы все хотели жить вместе, диалог с абхазами и осетинами можно начать, только имея нормальные отношения с Россией. По-другому его даже и не начнешь. Это важно понимать. Нам все говорят: и Европа- «Наладьте диалог с абхазами и осетинами». И Джо Байден сказал в прошлом году. Другого пути, кроме как нормальные отношения с Россией, для такого диалога не существует.
- Некоторые российские СМИ пишут, что между Бурджанадзе и Ногаидели есть конкуренция за знаки внимания от российских политиков. Есть ли такой момент?
- Я совершенно это исключаю. Это совершенно неадекватно. Ситуация такая сейчас в Грузии, что все, кто может конструктивный, позитивный вклад внести, просто обязан это сделать. Если бы у Зураба Ногаидели не было бы никакой политической партии (а он создал Движение за Справедливую Грузию»), он все равно обязан был бы, имея те контакты, которые имеет, внести свой вклад в установление нормальных отношений с Россией. То же самое о Нино Анзоровне могу сказать, которую знаю уже 20 лет. Никто из них и не помышляет как-то использовать это влияние, чтобы прийти к власти в Грузии. Об этом вовсе речи нет. И ничего, кроме травли и гонений, ни один из них не получил.
- Чем отличается позиция экс-премьера от позиции экс-спикера в их отношениях с Москвой?
- Лучше их спросить. Я помню одно. С самого начала Нино Анзоровна находилась на одной позиции. Она говорила, что диалог с Россией необходим, но сначала надо добиться деоккупации, а потом начать диалог. Что в какой-то мере совпадало с позицией нашего режима. Но потом она перешла на более реалистические позиции и заявила: нет, начинать диалог надо сегодня же, или потом будет поздно, время уйдет и будет еще труднее. Вот это я приветствую полностью.
