Грузинские чиновники прилежно выполняют поставленную перед ними задачу - монетизировать страну. По списку принимаемых законов складывается ощущение, что подчиненные Михаила Саакашвили мыслят только в одном направлении: что еще можно продать, кому и насколько дорого.
Постепенно "товара" остается все меньше, а запросы-то растут. Но изобретательные экономисты и юристы из парламента знают, где добыть новые лоты, которые правительство пустит с молотка. Последнее новшество в этой сфере - спешно принятые поправки в закон "О контроле технической безопасности". К вышеупомянутой безопасности они имеют косвенное отношение: речь идет об экспроприации зданий в Тбилиси.
Механизм изъятия строений у собственников создан достаточно запутанный и туманный, чтобы у населения прямо с ходу не возникло ассоциаций с беспардонным грабежом. Но как бы ни развивалась "болезнь", летальный исход - изъятие собственности - фактически предопределен обновленным законом.
В поле зрения тбилисских специалистов попали заброшенные и разрушенные здания, которых, как выяснилось, в грузинской столице пруд пруди, включая даже исторический центр. Городской совет (сакребуло) устанавливает границы некой "зоны реконструкции". И все развалины, которые окажутся внутри, должны будут восстать из пепла подобно птицам фениксам. На этом этапе затея законотворцев представляется вполне рациональной и благой.
Но - идем дальше. Владельцам разрушающихся зданий, попавших в "зону реконструкции", дается полгода, чтобы оформить лицензию на строительство. Тот же срок отводится собственникам земли, на которой по досадному стечению обстоятельств торчат какие-нибудь нелицеприятные руины. Даже если строение вполне себе стойкое, но хозяин по неким причинам желает его снести, то ему также придется обзавестись лицензией. Про стоимость этой бюрократической процедуры умолчим.
Читайте также: Беженцы особого назначения.
При оформлении документов ответственное лицо - то есть собственник - обязано указать конкретные сроки начала и окончания строительных работ. Теоретически владелец здания или земли делает выбор сам, и никаких ограничений по времени в законе не прописано. Как оно будет на практике - сказать трудно. А тех, кто поленится получать лицензию на строительство, государственный надзор вычислит, вызовет и принудит осуществить работы в "разумные сроки". Что это за категория такая - "разумность" - с точки зрения законодательства, известно, наверное, только грузинским юристам. Но перспектива положиться на разум бюрократов по умолчанию вызывает большие опасения.
Органы власти в данной ситуации совершенно не заинтересованы в том, чтобы идти навстречу собственникам в решении их проблем. Потому что закон глаголет: нарушил сроки строительства - плати штраф, не заплатил - прощайся с имуществом. Вообще было бы странно, если бы грузинские законотворцы сумели обойтись без своего любимого метода работы с населением - поборов. Причем на стадии обсуждения и первых чтений журналистам называли одну ставку штрафа (от 0,1 до 1 лари за квадратный метр в зависимости от района), то теперь, когда поправки уже официально внесены в закон, нижний порог вдруг волшебным образом переместился вверх, а верхний растворился в алчных мечтах тбилисских чиновников. "От 1 лари" - так теперь пишут местные СМИ, делая вид, будто никакого противоречия с более ранними данными вовсе нет.
И, наконец, финал этой гонки за чужой собственностью. Если домовладелец или землевладелец не выплачивает штраф, у него отнимают недвижимость. Грузинские журналисты деликатно именуют этот характерный для саакашвилевского правления грабеж "экспроприацией". Если набрать это слово в поисковой строке "Яндекса", то среди результатов будут фигурировать преимущественно Сакартвело и Венесуэла, лидер которой вынужден в борьбе за сохранение государства национализировать стратегически важные предприятия. Наверное, попадание в одну лодку с "недемократическим" режимом Уго Чавеса - это случайность, не очерняющая непорочную грузинскую демократию? Или, может быть, грядущая "экспроприация" тбилисских зданий - это тоже "национализация", то есть действие в интересах нации?
Казалось бы, что цепляться к словам. Но уж больно интересными формулировками фонтанируют законотворцы. Беседуя с репортерами, они используют целый спектр эпитетов для подлежащих отчуждению зданий - заброшенные, бесхозные, разрушенные, пустующие, нефункционирующие. Вряд ли такое многообразие имеет целью избавить чиновничью речь от повторов. Просто за сваленными в кучу словами очень удобно прятать неприглядную суть. Зато она проглядывает за суетой и спешкой, в которой принимался законопроект. "В ускоренном порядке" - тактично написали газеты, постеснявшись уточнить, с какой же это стати депутатам понадобилось как можно быстрее узаконить грабеж соотечественников.
