Вопрос, каким видят южные осетины свое будущее, был для меня наиболее интересным. На него ответил во время своего выступления на конференции, ради участия в которой мы и приехали в Цхинвал, посол РФ в республике Эльбрус Каргиев. "Люди в Южной Осетии обижаются, когда их называют пророссийскими. Они говорят: как мы можем быть про или антироссийскими, если мы россияне", - сказал Каргиев.
Южная Осетия, может, и не так напористо, как могла бы, но стремится к воссоединению с севером. Это очевидный путь, и это не хорошо и не плохо. Южные осетины вызывают уважение тем, что последовательны в выбранном пути.
Контрольно-пропускной пункт "Верхний Рук", юго-осетинская сторона границы, выглядит очень аскетично и демократично. Вместо всех этих шлагбаумов, таможенного и паспортного контроля - два вагончика с десятком вооруженных пограничников. Рядом остановка, где они неспешно курят. Один из пограничников забирает все паспорта и отдает их минут через пять - можем ехать. Наш багаж оглядывают бегло. Вообще, по "пограничной демократии", я уверен, Южная Осетия уже давно приблизилась к стандартам Евросоюза. Тут граница - это не заслон, а лишь место для короткой остановки.
До Цхинвала остается километров пятнадцать, когда мы попадаем в бывший грузинский анклав. Это несколько заброшенных деревень, созерцание которых вызывает боль. Когда я проезжал их восемь лет назад, жизнь здесь пусть не цвела, но была. После войны 2008 года это почти бескрайний пустырь. Мы проносимся мимо сожженных и, чаще всего, до основания разрушенных домов. А вот и Кехви, место, где располагались власти так называемой грузинской временной администрации Южной Осетии, пиар-проекта, в который Тбилиси вложил десятки миллионов долларов. На удалении от дороги - несколько почти новых, современных, но, естественно, совершенно пустых домов. Всего четыре года назад это была "витрина" достижений Грузии, теперь же здесь безлюдная пустыня.
Грузинский анклав располагался севернее Цхинвала, уже в глубине территории Южной Осетии. Эта местность и до прихода Саакашвили к власти была подконтрольна правительству Грузии. Пока этот анклав существовал, республика выглядела почти как государство без территории. Прямо на границе с Грузией находился крохотный Цхинвал, а уже через десять минут езды у северной окраины города опять начинались земли Сакартвело. Территория Южной Осетии продолжалась лишь дальше, в горах.
Отношения между жившими тут грузинами и осетинами давно были натянутыми. Масса взаимных обид. Жители Цхинвала рассказывают истории о варварстве местных грузин. Наверняка и бывшие местные грузины тоже могут много чего рассказать. За годы журналистской практики на Кавказе я уже привык относиться к таким историям индифферентно, ведь они неизбежно сопровождают кровавые конфликты.
В первой половине прошлого десятилетия, тем не менее, в грузинских селах Кехви и Тамарашени, расположенных севернее Цхинвала, жили люди. Несмотря на конфликт, дороги были открыты, а грузинские крестьяне даже могли продавать свои продукты на цхинвальском рынке. После 2004 года, когда новые власти Сакартвело начали активно "размораживать" конфликт, население волей-неволей втянулось в эти процессы. Начались перестрелки, блокады трассы, потом отключения воды, а после - и настоящие обстрелы Цхинвала с окрестных высот.
Когда в августе 2008 года сюда пришли российские войска, осетины решили разобраться с анклавом радикально - они просто разрушили его до основания.
Сегодня от бывшей витрины современной Грузии остались только кучи строительного мусора, раскуроченные заборы и обвалившиеся крыши. Осетины здесь селиться не хотят.
(Продолжение в следующем номере)
