Эпатажный шоумен Отар Кушанашвили остался в прошлом. Человек, который пришел в редакцию GeorgiaTimes, оказался скорее серьезным и сентиментальным, чем нахальным и насмешливым. Образ грубияна, по его признанию, навязанный телевизионными продюсерами, утомил и самого Отара, и зрителей. Кушанашвили вернулся в лоно журналистики, где начинал в 90-х со скандальных статей о проститутках.
- Почему вы ушли из шоу-бизнеса в журналистику?
- Я стал самому себе неинтересен. Пришли люди, гораздо остроумнее меня. (Говоря так, я уже не грузин). Пришло новой поколение, Ургант - я за ним не поспеваю. Он гений. Пришли люди генерации новой. И я стал себя раздражать. Но, с другой стороны, я понимал, что если в писанину вернусь - никаких денег это не принесет. Я, конечно, получаю больше, чем остальные, но меня оправдывает количество детей (их семеро - авт.). Не то чтобы я пишу лучше, хотя, безусловно, лучше. 10 октября выйдет моя книга, и если до третьей страницы вы не схватите нитроглицерин в восторге от книжки, я отрежу себе детородный орган. Как! - человек, пришедший из шутов, и вдруг пишет? А я вернулся принципиально. Я стал тупеть. Я не видел ни одного человека в шоу-бизнесе, который бы умнел. Ни одного. Если бы мне еще не везло на Ивана Демидова, на Айзеншписа покойного, я бы деградировал очень быстро. Организаторы требуют, чтобы ты не употреблял мудреных слов (никто их не понимает), говорил простым языком. И ты уже не читаешь книг. Тусклые глаза. Ну, зачем? И я вернулся писать. Гонорары, если в сумме, очень даже ничего. Я приобрел человеческий вид. Я вернул себе вкус к жизни этими очерками. Я получаю удовольствие, когда пишу.
- Для русских изданий. А для грузинских?
- Туда меня никто не звал. Там неприятие меня, как персоны. Мне журналисты, пока я учился, до изгнания в период Гамсахурдиа, говорили: «А тебя все равно не опубликуют здесь, пока вот такой расклад». А я бы с удовольствием писал. Я бы, конечно, потренировался, чтобы грузинский соответствующий был, письменный. Потому что это языки разные - говорить с детьми или писать этюд какой-нибудь. Но я бы с удовольствием. Я бы написал про Кутаиси эссе, про разрушенный мой город, чего я не могу понять. Из-за инвестиций разрушить второй в Грузии город, о котором даже в фильме «Мимино» говорят. Я бы написал на грузинском языке: «Что вы делаете с моим городом!».
- Но там же есть оппозиционные СМИ.
- Что теперь считается оппозицией? В российском шоу-бизнесе я считаюсь скандалистом. Скандалистом ты считаешься, уже сказав, что тебе не нравится последняя песня Димы Билана. Уже девальвировано понятие скандал. Вот раньше морды били, я удовольствие получал. Теперь быть дерзким - это высказывать свое мнение. Так же и в Грузии с оппозицией. Ну как человек с таким мужеподобным лицом, как у Нино, как она может быть президентом моей страны? Президент - красивая должна быть. А этот второй там (красноречивый жест у носа - авт.), якобы оппозиция. Как он будет меня представлять? Да я повешусь в то же утро, если такая оппозиция придет. И мы говорили на эту тему с Сосо Павлиашвили. Ладно, Саакашвили уйдет. Кто придет? Никого нет. Харизмы нет у людей. Они квелые, снулые какие-то там. Дерзят ему. Он сидит у себя во дворце и упивается: «Если такие у меня противники, я буду пожизненно президентом». Саакашвили неприятный во многом, омерзительный во многом, но харизматичный. Вот в чем ему не откажешь. Он говорит: «Вот этим клоунам вы поверите? Я уйду, на кого я вас брошу? Только из любви к вам я остаюсь еще на 10 лет». И все, и проголосуют, потому что больше не за кого голосовать: ни оппозиции нет, ни квалифицированной ругани. «Дурак, дурак». Ну какая это оппозиция? Предъяви программу. Вот экономика, как Явлинский болтал все эти годы: «500 дней, 500 дней». Восемь домов себе построил. Ему говорят: «Иди в правительство, сделай что-нибудь». Вот такие п...ны (пустомели - авт.) как Явлинский, вся грузинская оппозиция - это удивительное грузинское «яблоко».
